пятница, 2 сентября 2016 г.

Как Путин ураганил в 90-е(ВИДЕО)

Картинки по запросу кем был путин в 90Владимир Владимирович в своём негодовании пытается выглядеть настолько искренним, что кажется, будто он сам родился только в 2000 году под бой кремлёвских курантов, причём сразу – Президентом РФ, и всё, происходившее в стране «до него», не имеет к нему ровным счётом никакого отношения.
Но так ли это? Осень 1991 года и, особенно, начало 1992 года в Ленинграде ознаменовались грандиозным скандалом, в эпицентре которого, помимо Анатолия Собчака, оказался председатель Комитета по внешним связям мэрии тогда ещё г. Ленинграда – Владимир Путин.

«Продовольственная афера» 1991-1992 годов в Ленинграде/Санкт-Петербурге, безусловно, не являлась чем-то уникальным для России периода первоначального накопления капитала. В ней чётко видны истоки того самого правового нигилизма, наличие которого в общегосударственном масштабе через 16 лет зорко подметит юрист Дмитрий Медведев.
КНИГА «ПУТИН ПРОТИВ МЕДВЕДЕВА» ВЫШЛА В OFF-LINE
С 25 августа 2011 года в книготорговые сети России поступила в продажу книгу саратовцев Сергея Почечуева и Игоря Осовина «Путин против Медведева: схватка бульдогов под ковром» – создателей и постоянных авторов интернет-ресурса Conspirology.org. Книга вышла в издательстве «Яуза-пресс» в серии «“Грязное бельё” Кремля». В издание вошла значительная часть материалов, которая ранее, на протяжении 2009-2011 годов, выкладывалась на указанном интернет-сайте.
Как и в случае с первой книгой – «Секретная цивилизация Луны» – для книжного формата уже опубликованное было значительное переработано и дополнено и, кроме того, специально для книги «Путин против Медведева» было написано изрядное количество нового материала. Книга вышла в твёрдом переплёте, формат – 130х200 мм., объём – 384 с., ISBN -978-5-9955-0299-9, тираж – 5 000 экземпляров, цена – от 190 рублей.
Чтобы потенциальные читатели могли составить представление о содержании и структуре книги, предлагаем ознакомиться с содержанием этого издания:
Обращение к читателям
Предисловие
Глава 1. ИСТОКИ
Собчак
Калугин
Путин
Шутов
Медведев
«Зачистка» свидетелей
Глава 2. КРУГОВАЯ ПОРУКА
«Группа Салье» против Путина и Собчака
У истоков правового нигилизма
«Социальная база» Ельцина и смерть Собчака
Финал «продовольственной аферы»: Авен, Путин и Черкесов
Советник Путина по «деликатным вопросам»
Бизнесмены с юрфака
«Илим Палп» и Медведев
Отступать есть куда: позади – Москва!
Как «поураганили» в 90-е
Глава 3. ЛОББИЗМ ПО-ПУТИНСКИ
В зоне действия сети
«На ваш счёт поступило…»
Владимир Путин: тариф «Super Life»?
Пенсионеры – будущее России!
Как Онищенко «кошмарил» бюджет
Володин и «список Христенко»
Глава 4. ПРЕЗИДЕНТСКИЙ «ДЖЕКПОТ»
Игра по-крупному
Делайте ставки, господа!
Ставки больше не принимаются
«С козлами не играю…»
Зеро для «прокурорских»
На кону – президентское кресло
Генпрокурор выходит из игры
В «напёрстки» с государством
«А был ли мальчик?»
Глава 5. ПРОТИВОСТОЯНИЕ
«Тоталист» и «либерал-мобилист»
Медведев переходит в наступление: Сурков и Рахимов
Белковский: «триумвират» вместо «тандема»
Кадры решают всё
«Медведев, вперёд!»
Чёрт прячется за деталями
Первые прогнозы
Медведевский «пряник»…
…И путинский «кнут»
«Партизанская Россия» выходит на тропу войны
«Чёрная метка» для Путина
Операция «Саботаж»
Глава 6. ТРЕТИЙ – НЕ ЛИШНИЙ
Книга – источник знаний
На место Фурсенко или Садовничего?
Исламский фактор: Мерзиханов, Сурков и Кадыров
Заклятые друзья: Володин и Рашкин
«Чёрный пиар» по-володински
Глава 7. ВПЕРЁД – В ПРОШЛОЕ!
План Путина: от «управляемой» демократии к «суверенной»
Через футуризацию к модернизации и… бессмертию
Обыкновенный клерикализм
От Третьего Рима – к Третьему Рейху
Триумф воли Путина и низвержение Закона
Сценарии возможного
Предлагаем нашим читателям несколько фрагментов из второй главы книги, рассказывающей о деятельности Владимира Путина на посту руководителя Комитета по внешним связям мэрии Ленинграда в 1991-1992 годах.
«ГРУППА САЛЬЕ» ПРОТИВ ПУТИНА И СОБЧАКА
Критикуя в 2011 году лидеров внесистемной оппозиции – таких, как Михаил Касьянов, Борис Немцов или Владимир Рыжков, премьер-министр Владимир Путин прямо указывает на то, что нынешние борцы с политическим режимом хотят лишь одного – «денег и власти». Они, дескать, изрядно «поураганили» в 90-е, а теперь стремятся вернуть всё на прежний лад, чтобы, как и прежде, можно было разворовывать Россию.
При этом Владимир Владимирович в своём негодовании пытается выглядеть настолько искренним, что кажется, будто он сам родился только в 2000 году под бой кремлёвских курантов, причём сразу – Президентом РФ, и всё, происходившее в стране «до него», не имеет к нему ровным счётом никакого отношения.
Но так ли это?
Осень 1991 года и особенно – начало 1992 года в Ленинграде ознаменовались грандиозным скандалом, в эпицентре которого, помимо Анатолия Собчака, оказался председатель Комитета по внешним связям мэрии тогда ещё г. Ленинграда – Владимир Путин.
Речь, конечно же, идёт о масштабной афере, связанной с бартерными поставками из-за рубежа продовольствия для Ленинграда в обмен на сырьё из государственных резервов. Денежный эквивалент этой аферы и сегодня поражает своим размахом.
Основная стадия скандала с поставками в Санкт-Петербург продовольствия по бартеру пришлась на начало 1992 года. Формально, Дмитрий Медведев к этому делу не имел ни малейшего отношения: как мы помним, к осени 1991 года у  Дмитрия Анатольевича возникло ощущение, что он исчерпал себя как юрист-эксперт, работающий в области муниципального управления и, более того, ему стало казаться, что он должен заняться наукой и практическим правоведением. То есть – вернуться на преподавательскую работу в ЛГУ.
Ну, а возглавляемый Путиным Комитет по внешним связям он немножко, совсем чуть-чуть консультировал по правовым и внешнеэкономическим вопросам, являясь одним из нештатных экспертов КВС. Но было ли всё именно так на самом деле? Думается, нет: в реальности события развивались совершенно по другому сценарию.
О деле «Группа Салье против Путина и Собчака» федеральные и международные СМИ начали говорить с января 2000 года – с того момента, когда главный герой питерского скандала начала 1990-х был выдвинут в качестве преемника Бориса Ельцина на пост Президента России. О нюансах и деталях этого противостояния сегодня без особого труда можно найти массу материалов в Интернете, печатных СМИ, а также изданных к настоящему моменту книгах. Для того, чтобы понять, как именно во время «лицензионного скандала» Путин и Медведев оказались в столь тесной связке друг с другом, напомним вкратце, хронику развития событий в 1991-1992 годах.
К лету 1991 года ситуация с поставками продовольствия на прилавки магазинов города на Неве стала принимать угрожающий характер. Ленинград в этом плане не особо выделялся среди других российских городов: аналогичная критическая ситуация с продовольствием наблюдалась по всей стране, но город на Неве имел свою специфику. После августовского путча 1991 года Президент Ельцин и российское правительство долго не решались начинать экономические реформы, а бывшие советские республики Прибалтики отпустили цены. В качестве естественного результата начался бешеный вывоз в Эстонию, Латвию и Литву остатков продовольствия, которое в Ленинграде продавалось по установленным государством розничным ценам. Это привело к тому, что в октябре 1991 года сессия Ленсовета приняла решение о введении в Санкт-Петербурге продовольственных карточек. Журналист-расследователь Владимир Иванидзе в своей статье «Спасая подполковника Путина» в начале 2010 года так описывал события тех лет.
Депутат Ленсовета Марина Салье вместе с коллегами ещё в мае 1991 года выезжала в Германию, где группе ленинградских парламентариев удалось договориться с несколькими немецкими фирмами о поставках дешёвого продовольствия. Поставлять продовольствие немцы были готовы по бартерной схеме – взамен на «встречный экспорт» сырья. Для поставок сырья требовалось выделение экспортных квот Правительством РФ.
Марина Салье, возглавлявшая в Ленсовете Комиссию по продовольствию, уже в сентябре 1991 года потребовала от мэрии (напомним, что мэром города 12 июня того же года был избран Анатолий Собчак) «пробить» в федеральном правительстве выделение экспортных квот на вывоз сырьевых ресурсов с тем, чтобы поставки продовольствия из-за рубежа можно было осуществлять по бартерной схеме.
На неоднократные обращения депутатов мэрия, фактически, до конца декабря 1991 года хранила гробовое молчание. К первым числам января 1992 года депутатам стало известно: экспортные квоты Правительство РСФСР выделило Санкт-Петербургу ещё в начале декабря. И, вроде бы, сырьё в обмен на продовольствие, уже начало уходить за рубеж. Причём, всем этим процессом распоряжается Комитет по внешним связям мэрии во главе с Владимиром Путиным. Но никакой информации об этих операциях депутатам почему-то не предоставлялось.
Марина Салье – депутат Ленсовета (фото начала 1990-х годов)
10 января 1992 года на 13-ой сессии Ленсовета депутаты приняли решение о создании комиссии, которая детально и прояснила бы ситуацию. Депутатскую рабочую группу возглавила Марина Салье, заместителем стал Юрий Гладков. Работе группы большую помощь оказал председатель Ленсовета – Александр Беляев.
Одной из первых инициатив рабочей группы Салье стал «вызов на ковёр» в Ленсовет самого Путина. Главу Комитета по внешним связям мэрии депутаты Ленсовета заслушали на специальном закрытом заседании 14 января 1992 года. Владимир Путин представил парламентариям всего лишь небольшую справку, весь объём которой уместился на двух страничках. Но и приведённые в ней цифры были чрезвычайно любопытными.
Путин ссылался на Поручение Правительства РФ № Г-5-00931 от 09 января 1992 года, согласно которому для обеспечения Санкт-Петербурга продовольствием и проведения товарообменных операций городу из государственных резервов было выделено:
- 750 тысяч кубометров леса и лесоматериалов (на тот момент такой объём лесоматериалов вырабатывала вся Ленинградская область в год);
- 150 тысяч тонн нефтепродуктов;
- 30 тысяч тонн лома чёрных металлов;
- 120 тысяч тонн хлопка-волокна;
- 1 тысяча тонн аммиака;
- 20 тысяч тонн цемента;
- 1 тысяча тонн меди;
- 1 тысяча тонн алюминия;
- 14 тонн редкоземельных металлов (тантал, ниобий, церий, цирконий, иттрий, скандий, иттербий и пр.).
Достаточно быстро обнаружились весьма серьёзные расхождения между представленными Путиным данными в сторону занижения объёмов поставок по сравнению с реальными договорами и лицензиями, уже заключёнными и выданными путинским КВС. Обнаружились разночтения и в ценах на вывозимое за рубеж сырьё.
Когда группа Салье попыталась получить от Путина дополнительные документы, то натыкалась на отказ со стороны главы Комитета по внешним связям мэрии. Невозможность предоставления необходимых депутатам материалов Владимир Владимирович обосновывал необходимостью соблюдения… коммерческой тайны!
Ситуация получалась парадоксальная: сырьё для экспорта в обмен на продовольствие по определённым Правительством РСФСР квотам было выделено государственными предприятиями, но через какие компании и на каких условиях оно отправлялось за рубеж являлось «коммерческой тайной» Путина и Собчака.
Впрочем, рабочая группа депутатов Ленсовета, невзирая на сопротивление Владимира Владимировича и Анатолия Александровича, достаточно быстро вскрыла истинные масштабы продовольственной аферы мэрии.
По весьма осторожным подсчётам рабочей группы Марины Салье, в результате только ценовой разницы на поставляемые в Санкт-Петербург продукты питания город должен был потерять $ 11,5 миллионов. Что же касалось, к примеру, экспортируемых за рубеж редкоземельных металлов, то цены на них  занижались в 7-20 раз, а по некоторым позициям (в частности, по скандию) – в 2 000 раз.
Дабы не углубляться в излишние детали, приведём две весьма красноречивые цитаты из уже упоминавшейся статьи Владимира Иванидзе «Спасая подполковника Путина». Цитата первая: «Редкоземельные металлы по лицензиям Путина должно было вывозить совместное предприятие “Джикоп”, созданное в Петербурге 17 сентября 1991 года (согласно базе данных Регистрационной палаты Санкт-Петербурга) с уставным капиталом в сто тысяч рублей. Треть принадлежала господину Петеру Бахману из Германии. Ещё 55 % – небольшому предприятию “Коприс” (известно также как “Киприс”), директором и совладельцем которого был указан некий Геннадий Мамедов […]. Другим учредителем стало НТПО “Борей”, создавшее в один весенний день целую и сеть компаний для печатания книг и оказания “оздоровительных услуг”. Очень полезно для экспорта редкоземельных металлов!».
К тексту своего выступления перед депутатами Ленсовета 14 января 1992 года Владимир Путин добавил таблицу объёмов экспортируемого сырья и цен на него по каждой из фирм, которая получила лицензию на экспортные операции от путинского КВС. В связи с этим – вторая цитата из статьи Владимира Иванидзе: «Согласно этой таблице, московская компания “Интеркомцентр” (глава которой – Григорий Мирошник – был дважды судим), в обмен на 150 тысяч тонн нефтепродуктов, должна была поставить Петербургу в первом квартале 1992 года по 100 тысяч тонн мяса, сахара и картофеля.
Владимир Иванидзе (фото 2010 года).
Однако в договоре с “Интеркомцентром”, который Путин не показывал депутатам, имелись совсем другие объёмы. Согласно договору, в том же I квартале 1992 года “Интеркомцентр” должен был поставить: мороженое мясо – 300 тысяч тонн, сахар – 300 тысяч тонн и картофель – 300 тысяч тонн. Всё очень масштабно. Но проблема в том, что это были совершенно невыполнимые условия. Чтобы стали понятны эти объёмы, достаточно сказать, что даже всей Москве понадобилось бы три-четыре месяца, чтобы съесть 300 тысяч тонн мяса.
Кроме того, реальная цена мороженого мяса [в начале 1992 года] могла быть только в пределах 1000 – 2000 долларов за тонну. Это значит, что только за мясо “Интеркомцентр” должен был заплатить на Западе, как минимум, 300 миллионов долларов, не считая сахар и картофель. И это – в обмен на 150 тысяч тонн нефтепродуктов, которые стоили тогда примерно 30 миллионов долларов».
13 марта 2000 года в «Новой газете» была опубликована статья Олега Лурье «Колбаса для Питера. Как В. Путин пытался спасти свой город от голода», автор которой, ссылаясь на документы депутатской рабочей группы Марины Салье и материалы, собранные к тому моменту Владимиром Иванидзе, отмечал ряд наиболее очевидных, бросавшихся в глаза, нарушений: «Большинство договоров между Комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга (руководитель В.В. Путин) и фирмами-посредниками подписано без указания дат, многие не скреплены […] подписями и печатями, в некоторых документах отсутствуют приложения, зато имеются подчистки, исправления и даже обычные математические ошибки. Ряд договоров составлен на финском языке, причём русский перевод отсутствует. Кроме этого, на лицензиях зачастую нет регистрационных номеров, названия изготовителя товара, данных покупателя и не указана информация о том, за счёт какой квоты происходит продажа сырья. Вышеприведённые факты, по мнению депутатской комиссии, “делают незаконными” большинство договоров и лицензий.
Также весьма загадочно само ценообразование в этих договорах. Так, за одни и те же пиломатериалы в договоре № 4 стоит цена 110 долларов за тонну, а в договоре № 9 указана цена в 140 долларов. Лом чёрных металлов оценивается в договоре № 6 в 50 долларов за тонну, а его реальная цена в Чехословакии, куда поставлялось сырьё, составляет не менее 410 долларов за ту же тонну. В договорах № 3,5,7,9 сахар оценён в 280 долларов за тонну, а его действительная цена в то время не превышала 200 долларов».
Кроме того, члены рабочей группы под руководством Марины Салье выяснили, что, практически, все контракты на поставки из-за рубежа продовольствия было поручено осуществлять явно подставным компаниям, фирмам-однодневкам. А сами схемы поставки продовольствия в обмен на сырьё были не такими уж и бартерными: комиссионное вознаграждение некоторых из фирм-посредников достигали 25 и даже – 50 % от всей суммы сделки.
В марте 2000 года в докладе для общественного фонда «Гласность» (текст назывался «В. Путин – “президент” коррумпированной олигархии») Марина Салье заметила, что общая сумма комиссионных выплат, предусмотренных 12 договорами между КВС и фирмами-посредниками, превысила в общей сложности сумму в $ 34 миллиона, что в среднем составляло 37 % об общей цены этих договоров.
Стало известно и то, что фирмам, уполномоченным, согласно выделенным квотам, продавать за рубеж сырьё из госрезервов, Комитет по внешним связям мэрии выдавал лицензии, чего КВС, согласно действовавшему на тот момент законодательству, делать категорически не мог. Ещё 31 декабря 1991 года Правительство РФ издало Постановление № 90, которое называлось так: «О лицензировании и квотировании экспорта и импорта товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации в 1992 году». Согласно этому Постановлению, выдача, в частности, экспортных лицензий находилась исключительно в компетенции Министерства внешних экономических связей РФ (МВЭС; до 1992 года министерство имело статус комитета).
Для осуществления экспортно-импортных операций МВЭС, в свою очередь, имело в регионах специальных уполномоченных, которые наделялись и правом лицензирования. Уполномоченным МВЭС по Северо-Западному району Российской Федерации в тот момент являлся Анатолий Пахомов. Таким образом, Комитет по внешнеэкономическим связям мэрии Санкт-Петербурга во главе с Владимиром Путиным не имел никакого права выдавать лицензии на экспорт сырья. Однако, КВС эти лицензии выдавал!
В ходе работы депутатской группы во главе с Мариной Салье также выяснилось, что выдача лицензий должна была осуществляться только и исключительно по результатам аукционов и тендеров, каковых возглавляемый Владимиром Путиным Комитет по внешним связям, естественно, не проводил.
Позднее, в 2000 году, сам Путин в книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» утверждал прямо противоположное: «Лицензии мы не имели права давать. В том-то всё и дело. Лицензии давали подразделения Министерства внешнеэкономических связей. Это федеральная структура, не имевшая никакого отношения к администрации города» (глава «Демократ», подглавка «Он высох в смысле души»).
А вот что писал Владимир Путин 14 января 1992 года в представленной депутатам Ленсовета и уже упоминавшейся ранее справке «О состоянии дел по выдаче лицензий под обеспечение города продовольствием», которая, в том числе, была предоставлена рабочей группе Марины Салье. Финальный абзац этой справки гласил: «По состоянию дел на 13.01.92 г. Комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга выданы лицензии, перечень и объёмы которых приведены в таблице». Председатель Комитета по внешним связям В. Путин. Подпись.
Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: в одной из двух приведённых выше цитат Путин лжёт. Исходя из сказанного ранее, понятно, в каком именно случае лжёт «национальный лидер».
Конечный итог событий в версиях противоборствовавших сторон носил откровенно альтернативный характер. Согласно воспоминаниям Путина («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», глава «Демократ», подглавка «Он высох в смысле души»), «некоторые фирмы не выполнили главного условия договора – не завезли из-за границы продукты или завезли не в полном объёме». Согласно воспоминаниям Марины Салье получалась иная картина: так как договоры заключались и лицензии выдавались, фактически, подставным компаниям, фирмам-однодневкам, нет ничего удивительного в том, что продовольствие в обмен на сырьё в первом квартале 1992 года в Санкт-Петербург не было поставлено.
То есть, не было поставлено вообще ничего!
Суммы экономического ущерба с тех пор в разные годы назывались разные. В докладе, подготовленном в марте 2000 года для общественного фонда «Гласность», Марина Салье писала: «В. Путин “украл” у своих горожан единственную тогда возможность получить продовольствие за счёт бартерных операций. В. Путин лишил своих сограждан не только продовольствия, но ещё и не менее 100 млн. долларов.
В действительности же сумма была гораздо более значительной. Правительство РФ выделило квоты на ресурсы, общая стоимость которых составляла около 1 миллиарда долларов […].
Точно известно, что “испарилось” 997 тонн особого чистого алюминия марки А5 стоимостью более 717 млн. долларов. Договоры и лицензии на этот вид ресурсов депутатской группе не были предъявлены […]. Вероятно, именно из-за этой астрономической цифры – 717 млн. долларов – и В. Путин, и П. Авен вздрагивают лишь при упоминании таких слов, как “1992 год” – “бартер” – “металлы”. Точно также исчезло не известно куда 20 000 тонн цемента. Осталось [неизвестной судьба] также 100 000 тонн хлопка на сумму 120 млн. долларов, и т.д., и т.д. Таковы факты».
У ИСТОКОВ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА
22 января 2008 года Дмитрий Медведев – уже в качестве официального кандидата в Президенты России – принял участие в масштабном мероприятии, под названием «II Гражданский форум», который состоялся в Москве. В этот день, как сообщала, в частности, газета «Труд» в номере от 23 января 2008 года, Дмитрий Анатольевич впервые произнёс свой знаменитый тезис о пренебрежении россиянами нормами действующего законодательства.
Кандидат в Президенты России тогда, помимо прочего, заявил: «Россия – страна правового нигилизма, таким уровнем пренебрежения к праву не может похвастаться ни одна европейская страна…».
Есть весомые основания полагать, что Дмитрий Анатольевич прекрасно знал то, о чём он говорил. «Продовольственная афера» 1991-1992 годов, безусловно, не являлась чем-то уникальным для России периода первоначального накопления капитала. Но в ней, как в капле воды, чётко видны те тенденции, которые в дальнейшем получили в нашей стране бурный рост и дальнейшее «творческое развитие». В «продовольственной афере» мы видим истоки того самого правового нигилизма, наличие которого в общегосударственном масштабе через 16 лет зорко подметит юрист Дмитрий Медведев.
На примере петербургской «продовольственной аферы» сейчас, по прошествии двадцати лет, очень хорошо видно, что фундамент пресловутого правового нигилизма закладывался, мягко говоря, не в последнюю очередь именно теми, кто по долгу службы обязан был стоять на страже буквы и духа Закона – чиновниками муниципального и государственного уровня, сотрудниками правоохранительных и надзорных органов.
Фото 1991 года: демократы Собчак и Путин. Один краше другого…
Понимали ли тогда, в 1991-1992 годах, участники петербургской «бартерно-продовольственной» аферы, как, с точки зрения уголовного права,  классифицируется то, чем они занимались? Конечно. О чём в очередной раз свидетельствуют документы рабочей группы депутатов Ленсовета во главе с Мариной Салье.
Понимая, что «коммерческую тайну» сохранить не удастся, ещё 4 декабря 1991 года глава Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Владимир Путин направляет письмо на имя Председателя Комитета по внешним экономическим связям РСФСР Петра Авена. Не исключено, что письмо это было оформлено задним числом – когда лицензионной деятельностью КВС плотно заинтересовались депутаты Ленсовета.
«Для установления оперативного контроля по запродажам на экспорт сырья и материалов право на распоряжение квотами и выдачу в соответствии с ними экспортных лицензий прошу предоставить Комитету по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга». Председатель Комитета В.В. Путин. Подпись.
Копия этого письма, которую можно обнаружить в печатных и интернет-источниках, вызывают много вопросов. Именно этим «документом» и руководствовался КВС во главе с Владимиром Путиным, выдавая лицензии на вывоз за рубеж сырья на многие и многие миллионы долларов. Не надо обладать глубокими познаниями в области юриспруденции, чтобы понять, сколь юридически ничтожными были все эти бумажки.
Плохо читаемая резолюция гласит: «Разрешить выдачу квот и лицензий по указанной номенклатуре КВС в указанных количествах мэрии Санкт-Петербурга до 15.11.91». Видно, что в цифре, обозначающий год («91») единица  исправлена на цифру «2». Под разрешением стоит чья-то подпись – вроде бы, Петра Авена.
Справа – ещё один гриф: «Согласовано». Его датировка вызывает большие вопросы: формально, если верить тому же Путину, дату следует читать так: «9 января 1992 года». Но цифра, обозначающая число месяца, больше похожа на пятёрку, нежели на девятку. Порядковый номер месяца также вызывает вопросы: то ли это двойка, написанная римской цифрой «II», то ли это и в самом деле обозначение ноября, сделанное двумя арабскими единицами. Над датой этой визы стоит чья-то подпись – вроде бы, это автограф Егора Гайдара. Правда, если сравнить этот автограф Гайдара с подписью Гайдара на письме, адресованном Егором Тимуровичем в январе всё того же, 1992-го, года Председателю Таможенного комитета РФ Круглову (об этом письме – чуть далее), легко сделать вывод: один из этих автографов Гайдару явно не принадлежит.
Один из двух автографов Егора Гайдара – явно поддельный!
Ниже видим ещё один автограф: «Подпись Гайдара Е.Т. подтверждаю», под которой стоит подпись с проблемно читаемой расшифровкой без указания даты. Всё это венчает печать, в центре которой мы видим надпись «Отдел кадров № 2», а по окружности печати значится: «Администрация Президента РСФСР».
Разрешения на осуществление внешнеэкономической деятельности тогда давал только Комитет по внешнеэкономическим связям Правительства РСФСР. Стало быть, под разрешением мэрии Санкт-Петербурга распоряжаться квотами и выдавать лицензии на экспорт сырья за рубеж должна стоять подпись председателя КВЭС Петра Авена. Допустим, это разрешение должен был завизировать заместитель Председатель Правительства РСФСР Егор Гайдар, либо – сам глава российского правительства, которое в период с 6 ноября 1991 года по 15 июня 1992 года, одновременно исполняя обязанности Президента РСФСР, возглавлял Борис Ельцин. Но, как не сложно догадаться, это, опять-таки,  должно было быть оформлено письменно на официальном бланке либо КВЭС, либо российского правительства.
Почему подпись Егора Гайдара заверяет сотрудник Администрации Президента РСФСР? Почему эта печать относится к подразделению отдела кадров АП? При чём здесь вообще Администрация Президента РСФСР, если все вопросы, касающиеся внешнеэкономической деятельности, относятся к сфере компетенции российского правительства?
Но даже если признать за факт, что на прошении Путина и в самом деле стоит разрешительная подпись Авена, и это разрешение согласовано с Гайдаром, всё равно имеются большие вопросы. Допустим, нас прошении Путина и в самом деле стоит подпись Гайдара. Допустим, она датирована 9 января 1992 года. Почему же в таком случае договоры с фирмами-подрядчиками на вывоз сырья и лицензии возглавляемый Путиным КВС начал выдавать до этого – с конца декабря 1991 года? Например, разовая лицензия, выданная АОЗТ «Фивекор» на вывоз 50 тысяч кубометров древесины в соседнюю Финляндию, была подписана лично Путиным 26 декабря 1991 года. Почему, на каком основании?
Лицензия, выданная путинским КВС фирме «Фивекор» 26 ноября 1991 года…
… И – подпись самого Владимира Путина (справа).
Такие же резонные вопросы возникли и у начальника Санкт-Петербургской таможни Владимира Степанова, который не воспринимал предоставляемые мэрией Санкт-Петербурга бумажки в качестве разрешения Правительства РСФСР на выдачу КВС мэрии лицензий на экспортные операции. В.Г. Степанов тогда же, в январе 1992 года, обращается к Председателю Таможенного комитета РФ А.А. Круглову с просьбой подтвердить полномочия путинского КВС. Круглов, в свою очередь, адресует вопросы зампреду российского правительства Гайдару. Гайдар не позднее 14 января 1992 года недвусмысленно отвечает Круглову в том ключе, что«Правительство Российской Федерации не предоставляло право выдачи лицензий каким-либо другим государственным органам или организациям». И просит главу Таможенного комитета РФ дать «указание не пропускать грузы по лицензиям, оформленным государственными органами или организациями, на то не уполномоченными».
Ответ зампреда российского правительства Е.Т. Гайдара
главе Таможенного комитета РФ А.А. Круглову.
По таможенной вертикали директива Гайдара тут же спускается вниз. Указание Председателя Таможенного комитета РФ в Санкт-Петербурге исполнено в полной мере. Как только запрет на экспорт сырья вступил в действие, Владимир Путин 27 января 1992 года направляет тревожное послание на имя главы начальника Санкт-Петербургской таможни В.Г. Степанова с просьбой незамедлительно дать указание на выпуск экспортных товаров, ссылаясь на, якобы, имеющееся распоряжение Правительства РФ от 09.01.92 г.
Взволнованная депеша Путина главе санкт-петербургской таможни.
Из таможни 30 января 1992 года Путин получает ответ, в котором, в частности, перечислены замеченные таможенниками нарушения и содержится просьба к В.В. Путину рассмотреть экономическую целесообразность совершённых Комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга сделок.
Ответ Путину из питерской таможни не сулил ничего хорошего.
Происходившим беспределом заинтересовались и представители федеральных структур. В начале февраля уполномоченный Министерства внешних экономических связей по Северо-Западному региону Анатолий Пахомов направил главе министерства – Петру Авену – письмо, в котором объяснял шефу суть нарушений с лицензиями. Пахомов, в частности, подчёркивал, что выделенные квоты не подтверждены, как того требуют законы и постановления правительства, в Министерстве экономики и финансов. Кроме того, Пахомов, кратко проанализировав лишь несколько договоров и лицензий, заключённых и выданных КВС во главе с Путиным, сделал вывод: эти бумажки документами признавать нельзя, ибо при их подготовке «нарушены все правила составления таких документов».
В феврале 2010 года Марина Салье, проживающая ныне в одной из деревень Псковской области, дала обширное интервью корреспонденту «Радио Свобода». О том, какие махинации с ценами на вывозимое за рубеж сырьё осуществляли Собчак и Путин и о том, какая реакция последовала на обращения депутатов Ленсовета, Марина Евгеньевна, в частности рассказала следующее: «Что касается скандия: в контракте указана цена 72,6 дойчмарки. В реальности цена самого дешёвого скандия – 2000 долларов за килограмм. Это – в сорок раз выше цены, указанной в контракте […]. Скандия было вывезено 7 килограммов. Вот и умножьте! В целом по этим контрактам речь шла о миллионах, о десятках миллионов долларов прибыли.
Февраль 2010 года: Марина Салье даёт интервью корреспонденту «Радио Свобода».
Когда Егор Гайдар спохватился, что в Петербурге происходит что-то невероятное с этим бартером, он отреагировал. А спохватился он потому, что я известила Фёдора Шкруднева – на тот период исполнявшего обязанности представителя Президента РФ в Санкт-Петербурге; в этом мне очень помогал тогдашний председатель Ленсовета Александр Беляев. Все наши материалы мы, кроме того, отослали Егору Гайдару».
Обращение Марины Салье к представителю Президента РФ в Санкт-Петербурге также не осталось без последствий. В феврале 1992 года Фёдор Шкруднев направил письмо уполномоченному МВЭС по Северо-Западному району Анатолию Пахомову, в котором просит того «не производить оформление лицензий по квотам, выделенным Комитету внешних связей мэрии». Свою просьбу Шкруднев объяснил тем, что на все его запросы в КВС о выданных лицензиях он так и не получил ответа.
Фактически, это был конец. «Продовольственная афера» на этом вполне могла завершиться очень крупными неприятностями для мэра Собчака. А его подчинённому Путину такой финал грозил реальным возбуждением уголовного дела. Уже в конце января 1992 года как для Собчака, так и для Путина стало совершенно очевидно, к каким выводам придёт рабочая группа депутатов Ленсовета во главе с Мариной Салье. Положение надо было спасать любой ценой.
И правовой нигилизм восторжествовал. Правда, как тогда, так и сейчас откровенно антизаконные деяния предпочитают обозначать более политкорректной формулировкой: «политическая целесообразность».
Мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак обращается напрямую к заместителю Председателю Правительства РФ Егору Гайдару. В своём письме, датированном 27 января 1992 года, он витиевато просит подтвердить право мэрии Санкт-Петербурга выдавать лицензии и, более того, просит освободить осуществляющие экспортные операции фирмы-посредники от обязательной продажи государству части валютной выручки. Что интересно: в этом письме Анатолий Собчак ссылается на некое «разрешение» Егора Гайдара, дающее мэрии Санкт-Петербурга право выдавать экспортные лицензии. Это «разрешение», как следует из письма Собчака, Гайдар выдал ещё… 5 декабря 1991 года.
Мотивируя необходимость принятия решений, весьма двусмысленных с точки зрения действовавшего на тот момент законодательства, Анатолий Собчак выдвигал откровенно спекулятивные тезисы из разряда той самой «политической целесообразности». Дескать, если не узаконить то, что уже успела наворотить мэрия Санкт-Петербурга, «население останется без продовольствия», а «мэрия и областная администрация, как органы местной власти, потеряют авторитет среди населения».
Возникает естественный вопрос: были ли в курсе разворачивавшейся в Санкт-Петербурге аферы глава МВЭС Пётр Авен и зампред Правительства РФ Егор Гайдар? Можно сформулировать этот вопрос более жёстко: были Авен и Гайдар в доле с Собчаком, Путиным и теми, кто за ними стоял? Увы, но скорее всего – да. Иначе чем объяснить тот факт, что Егор Гайдар так старательно избегал ставить свой автограф на документах, дававших Собчаку и Путину возможность в массовом порядке гнать сырьё за рубеж, не поставляя взамен в Санкт-Петербург ни килограмма продовольствия?
Так вот, на письмо Анатолия Собчака Егору Гайдару последовал ответ от Петра Авена. На собчаковском обращении стоят две визы за подписью главы МВЭС РФ Авена. Первая виза гласит: «Поддерживаю без изменения квот и экспортных пошлин». Вторая виза уточняет: «По экспортным пошлинам согласен по договорам, заключённым между мэрией и поставщиками до 15.1.92. В.В. Путину под личную ответственность».
Спасая не только своего подчинённого, но и, конечно же, самого себя, Анатолий Собчак в тот же период (ориентировочно – в феврале-марте 1992 года) пробил подписание Протокола о сотрудничестве между мэрией Санкт-Петербурга и Министерством внешних экономических связей РФ. Основной упор в этом «сотрудничестве» делался на то, чтобы, пусть и постфактум, прикрыть те вопиющие нарушения, которые мэрия уже допустила в деле заключения договоров на поставки продовольствия в обмен на экспорт сырья и выдачу экспортных лицензий.
Для этого, как определено в пункте 1 Протокола («Общие положения»), МВЭС выделяет из состава своего управления по Северо-Западному району РФ отделение МВЭС по Санкт-Петербургу в отдельную структуру и передаёт его в подчинение Комитета по внешним связям мэрии во главе с Владимиром Путиным.  При этом, отделение Уполномоченного МВЭС России в Санкт-Петербурге становится органом двойного подчинения. По вопросам внешнеэкономической деятельности оно подчиняется напрямую МВЭС РФ, а по всем остальным – мэрии города. А руководителя этого самого «органа двойного подчинения» назначает мэр Санкт-Петербурга по согласованию с МВЭС.
Вскоре, 23 марта 1992 года, Санкт-Петербургский городской совет народных депутатов заслушал отчёт рабочей депутатской группы по вопросу квотирования и лицензирования экспорта и импорта товаров на территории Санкт-Петербурга. Отчёт был подписан народным депутатом РФ и Санкт-Петербургского горсовета М.Е. Салье и её заместителем – народным депутатом Санкт-Петербургского горсовета Ю.П. Гладковым.
Восьмой, заключительный раздел отчёта содержал пять совершенно убойных пунктов – как для Путина, так и для Собчака:
«8.1. Передать материалы, подготовленные рабочей депутатской группой, в прокуратуру города.
8.2. Отстранить Путина В.В., Аникина А.Г. [заместитель Путина по КВС, также имел право подписи при выдаче лицензий] от занимаемых должностей.
8.3. При назначении нового руководителя КВС мэрии председателю Совета согласовать кандидатуры с мэром города.
8.4. Изъять у КВС мэрии и других комитетов мэрии право на ведение коммерческой деятельности.
8.5. Дальнейшую реализацию квот и лицензий проводить в строгом соответствии с Постановлением Правительства РФ от 31.12.91 г., а также по согласованию с Комитетом по международным и внешнеэкономическим связям горсовета».
Через день, 25 марта 1992 года, Министерство внешних экономических связей Российской Федерации за подписью министра Петра Авена издаёт Приказ № 172. На этот раз документ оформлен, как полагается: фирменный бланк, печать. Приказ является результатом пролоббированного Анатолием Собчаком Протокола о сотрудничестве между мэрией Санкт-Петербурга и МВЭС. Согласно этому Приказу предписывается, помимо прочих мероприятий, в трёхдневный срок выделить из состава Управления уполномоченного МВЭС по Северо-Западному району РФ отделение по г. Санкт-Петербургу в количестве 8 штатных единиц и «назначить по представлению Мэрии г. Санкт-Петербурга его руководителя».
Материалы отчёта депутатской рабочей группы во главе с Мариной Салье направляются в прокуратуру Санкт-Петербурга. Прокуратура, как вспоминала Марина Салье, долго не отвечала, а потом из этого уважаемого органа в Ленсовет пришла эпистола, в которой было была сказано, что прокуратура вызывает по «продовольственному» делу секретаря Ленсовета Голубева, который не имел ни малейшего отношения ни к «продовольственной афере», ни к обстоятельствам депутатского расследования.
После чего Марина Салье отвезла материалы отчёта рабочей депутатской группы начальнику Контрольного управления Администрации Президента РФ Юрию Болдыреву. Реакция Болдырева была мгновенной. 31 марта 1992 года он направляет официальное письмо на имя главы МВЭС Петра Авена следующего содержания:«Уважаемый Пётр Олегович! В Контрольное управление Администрации Президента Российской Федерации поступили материалы от депутатов рабочей группы Санкт-Петербургского городского Совета народных депутатов, свидетельствующие о возможной необходимости отстранения председателя Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Путина В.В. от занимаемой должности.
В связи с этим прошу Вас не рассматривать вопрос о назначении Путина В.В. на какие-либо должности впредь до рассмотрения этих материалов Контрольным управлением».
Позднее в интервью радиостанции «Радио Свободы» (эфир от 9 марта 2010 года) Юрий Болдырев вспоминал, что Пётр Авен его письмо проигнорировал. А проверка деятельности мэрии Санкт-Петербурга в связи с высокой загруженностью Контрольного управления АП РФ, несколько раз переносилась: сначала с марта – на апрель, затем – на май. Когда проверка состоялась, то были выявлены, по словам Юрия Болдырева, «достаточно существенные факты». Для дачи объяснений в Контрольное управление вызывались и Собчак, и Путин, и, практически, все заместители мэра Санкт-Петербурга. Причём, руководители инспекций Контрольного управления, ранее выезжавшие в Санкт-Петербург, обратили внимание на то обстоятельство, что руководство мэрии города на месте первоначально в принципе отказывалось давать какие бы то ни было объяснения по выявленным нарушениям.
Вскоре Анатолий Собчак назначает Владимира Путина уполномоченным МВЭС по Санкт-Петербургу. Кандидатура Путина, естественно, прошла успешное согласование в Министерстве внешних экономических связей РФ. Через весьма непродолжительное время Владимир Владимирович упрочил свои позиции в мэрии, став ещё и заместителем мэра Санкт-Петербурга.
Впоследствии Юрий Болдырев оставил пост начальника Контрольного управления Администрации Президента РФ. Как и Анатолий Пахомов – пост уполномоченного МВЭС по Северо-Западному району РФ. Прокуратура никакого расследования по материалам депутатской группы во главе с Мариной Салье так и не провела. В угоду «политической целесообразности» дальнейший ход делу дан не был.
«СОЦИАЛЬНАЯ БАЗА» ЕЛЬЦИНА И СМЕРТЬ СОБЧАКА
… Сегодня, вспоминая 1990-е годы, участники событий тех лет и представители более молодых поколений, не устают спорить о том, чем же был этот период для России: «ревущими девяностыми», или «временем надежд»? Кем был Борис Ельцин – человеком, который спас Россию от гражданской войны или дорвавшимся до власти ставленником «вашингтонского обкома»? Кем был Анатолий Собчак – истовым демократом новой волны, или вороватым коммунистом-перевёртышем? Кем был Его Гайдар – гениальным экономистом или жуликоватым реформатором, обобравшим большинство населения страны?
История с «продовольственной аферой» санкт-петербургской мэрии 1991-1991 годов в этом плане, как уже было сказано, и в самом деле не является уникальной, но – весьма показательной и симптоматичной. Чем именно? Вновь предоставим слово весьма информированным участникам событий тех лет.
В упоминавшемся выше интервью «Радио Свобода» марта 2010 года Юрий Болдырев вспоминал: «Я руководил Контрольным управлением до начала марта 1993 года. Затем Контрольное управление было упразднено и воссоздано в новом статусе, весьма трагикомичном. С апреля 1993 года, когда ведомством руководил уже не я, а Алексей Ильюшенко, над Контрольным управлением поставили контрольно-наблюдательный совет, состоявший как раз из тех, кого контролировали – из губернаторов, министров и так далее […].
Юрий Болдырев в наши дни.
Когда меня уволили, вселенная не была столь питероцентричной. История с проверкой в Питере не имеет отношения к моему увольнению. Это была рядовая проверка, выявившая существенные нарушения, но не радикально более серьёзные, чем в других субъектах федерации. Там были совершенно стандартные вещи, связанные с получением прав на вывоз стратегических металлов в обмен на продовольствие, которое потом не поставлялось. Такого рода факты были тогда весьма типичными […]. Это было массовое явление.
Затем внутренний контроль, работавший на Президента, нацеленный на то, что власть должна иметь полную и неприкрытую правду, стал просто не нужен Ельцину. Ельцин уже тогда готовился к перевороту. Я напомню, попыток было три: в декабре 1992 года, в феврале-марте 1993-го и затем окончательная – в сентябре 1993 года. Ельцин искал социальную базу и нашёл её как раз в тех, кто хотел пастись на отведённой лужайке и ничего не бояться. Эти люди добились того, что в конечном счёте не стало независимого контроля, который мог бы беспристрастно всё проверить и доложить Президенту».
Но не только Борис Ельцин искал себе социальную базу. Быстро формировавшаяся «социальная база» также искала себе надёжного покровителя и защитника. И с этой точки зрения итоги питерской «продовольственной аферы» 1991-1992 годов выглядят совершенно закономерными. Демократ Ельцин и демократ Собчак строили «правовое, демократическое государство», в котором закон и право в массовом порядке попирались ради сиюминутной «политической целесообразности».
… 19 февраля 2010 года в эфире телеканала «Россия 1» состоялась премьера документального фильма «10 лет спустя. Анатолий Собчак», соавторами которого выступили вдова бывшего мэра Санкт-Петербурга – Людмила Нарусова и режиссёр Анатолий Габнис. Размышляя над мифами, которые в очередной раз запускались в массовое общественное сознание этим политическим блокбастером, Марина Салье в феврале 2010 года заметила: «Собчак демократом не был никогда. Ленсовет, конечно, сам виноват, и я в том числе, что мы его посадили на царство. Но того, что началось потом, не ожидал никто.
Чуть ли не с первого заседания он начал топтать на нас ногами, в совершенно непозволительных выражениях оскорбляя депутатов, дискредитируя их всеми возможными способами. А способов у него была масса. В его руках была вся пресса, и его-то печатали охотно. Нас тоже печатали, но реже. А уж на телевидение не допускали.
И эта дискредитация лучшего в России горсовета (я бывала тогда в Моссовете и могу сказать, что у нас состав был сильнее), я убеждена, привела к дискредитации законодательной власти вообще. Не только в Петербурге, но и во всей стране. И так мы пришли к нашему нынешнему парламенту.
У Собчака была чёткая цель – сделать из Совета… Не подобает пожилой женщине, доктору наук говорить непристойные слова… Но он хотел сделать из совета, извините, г... Конфликт начался сразу. “Он стал хозяином города”, – так сказал в фильме о Собчаке, по-моему, Президент Медведев. Медведев-то хоть понимает, что должно быть разделение законодательной, исполнительной, судебной властей? […]
Доминанта исполнительной власти была заложена именно при Собчаке. Ведь потом горсовет и меньше стал, и реже собирался… И этот петербургский стиль, несомненно, повлиял на нынешнюю власть».
Марина Салье вспоминает весьма примечательный эпизод Ленсовета начала 1990-х годов. В начале 1992 года депутаты Санкт-Петербургского городского Совета народных депутатов подготовили документ под названием «Анализ нормативных документов, издаваемых мэром и вице-мэром Санкт-Петербурга», в котором был указан перечень законов, которые видный юрист Собчак систематически нарушал: о собственности, о местном самоуправлении, Гражданский кодекс, Кодекс РСФСР об административных правонарушениях, законы СССР о кооперации, о предприятиях и предпринимательской деятельности и прочее. Этот документ Марина Салье 15 января 1992 года отдала лично в руки Борису Ельцину. Результат оказался нулевым.
Путин и Собчак были ещё и ярыми болельщиками! Ну надо же…
Аналогичную участь постигло очередное обращение депутатов Ленсовета от 30 марта 1992 года: тогда депутаты северной столицы сочли целесообразным поставить вопрос об освобождении мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака от занимаемой должности. В вину Собчаку, помимо прочего, ставилось то, что мэр города «упорно добивался выведения исполнительной власти из-под контроля представительной». Гарант Конституции Борис Ельцин и на это обращение никак не отреагировал.
Для Собчака, в конечном итоге, период его руководства Санкт-Петербургом ничем хорошим не завершился: история неоднократно доказывала, что революции (хоть общественно-политические, хоть криминально-коррупционные) всегда пожирают своих детей. И Собчак не стал исключением в этом правиле.
Через год после того, как он проиграл выборы мэра Санкт-Петербурга Владимиру Яковлеву – 3 октября 1997 года – Анатолий Собчак был привлечён Генеральной прокуратурой в качестве свидетеля по делу о коррупции в органах власти Санкт-Петербурга. В том же году был обвинён в злоупотреблениях, допущенных им за время пребывания на посту мэра города. 7 ноября 1997 года Собчак вылетел во Францию для лечения в американском госпитале в Париже.
Марина Салье в феврале 2010 года утверждала, что отъезд Собчака, фактически, был бегством: первоначально не без помощи Владимира Путина он на самолёте бежал в Финляндию, откуда затем перебрался во Францию, якобы, для проведения операции на сердце, что выглядело весьма странно: на больное сердце Собчак никогда не жаловался.
В книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» (глава «Демократ», подглавка «Собчак был настоящим») Путин, ничего не говоря про больное сердце Собчака, тем не менее, упоминает о том, что опальный экс-мэр в разгар следственных действий Генпрокуратуры лежал в Санкт-Петербурге в кардиологической больнице, откуда был переведён в Военно-медицинскую академию. После чего некие друзья, вроде бы, из Финляндии, прислали за Собчаком санитарный самолёт, на котором тот и был отправлен во Францию.
Отрицая сам факт того, что вывоз Собчака являлся хорошо спланированной спецоперацией, Путин, однако, признаёт, что момент эвакуации Собчака был выбран удачно: «Поскольку это было 7 ноября, когда страна начала праздновать, то его отсутствие в Санкт-Петербурге обнаружилось только 10-го».
13 сентября 1998 года Генеральная прокуратура России возбудила уголовное дело против Анатолия Собчака по статьям «Взятка» и «Злоупотребление должностными полномочиями». Собчак проживал в Париже до 12 июля 1999 года. Читал лекции в Сорбонне и других французских университетах. 10 ноября 1999 года уголовное дело против Собчака было прекращено за отсутствием состава преступления.
21 декабря 1999 года, уже вернувшись в Россию, Собчак проиграл выборы в депутаты Госдумы кандидату от «Яблока» Петру Шелищу и объявил, что принял решение участвовать в выборах губернатора Санкт-Петербурга.
14 февраля 2000 года Анатолий Собчак был назначен доверенным лицом кандидата в Президенты Российской Федерации В.В. Путина и возглавил Политический консультативный совет демократических партий и движений Петербурга. После чего Собчак совершенно неожиданно умер во время поездки в Калининградскую область, предпринятой в рамках предвыборной кампании: он скончался в ночь с 19 на 20 февраля 2000 года в гостинице «Русь» в Светлогорске в результате, как сообщалось в официальном заключении, острой сердечной недостаточности.
В связи с чем немедленно поползли слухи об убийстве Собчака ввиду того, что тот «слишком много знал». В слухах также фигурировали версии об отравлении Собчака алкоголем, а также о том, что остановка сердца наступила в результате принятия Собчаком слишком большой дозы виагры. В результате 6 мая 2000 года, через два с половиной месяца после смерти Собчака, прокуратурой Калининградской области было возбуждено уголовное дело по факту убийства (отравления). Однако вскрытие тела Собчака, произведённое в Санкт-Петербурге, констатировало отсутствие как алкоголя, так и отравления. 4 августа 2000 года Калининградская прокуратура закрыла дело.
Собчак был похоронен 24 февраля 2000 года на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
Стоило ли Анатолию Собчаку возвращаться в Россию? Вопрос, думается, риторический. Приведём последнюю цитату из интервью Марины Салье «Радио Свободы» в феврале 2010 года: «Как только Борис Николаевич отдал бразды правления Владимиру Владимировичу, Анатолий Александрович решил, что теперь всё в порядке, он – неподсуден. И под такой защитой, как Владимир Владимирович, он спокойно может вернуться в Россию. Что он и сделал. И был абсолютно неправ. И был абсолютно неправ! Дело кончилось плохо.
Я думаю – будем говорить так, – я думаю, что вряд ли он умер своей смертью. Потому что все обстоятельства этой смерти были очень странными. И Людмила Борисовна [Нарусова] на следующий день после его смерти сама высказала такое предположение. Правда, ещё через день ей, наверное, хорошо объяснили всё, что надо, и она отказалась от этой версии. Хорошо было бы, конечно, эксгумировать [тело Собчака] и проверить [что же, на самом деле, явилось причиной его смерти]».
ФИНАЛ «ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ АФЕРЫ»
… Начало 2000 года. Одним из первых журналистов, кто попытался разобраться в деталях истории с продовольственным бартером и докладом депутатской рабочей группы Марины Салье, стал обозреватель газеты «Ведомости» Владимир Иванидзе. Статья Иванидзе – «Спасая подполковника Путина» – в итоге в «Ведомостях» так и не была опубликована, после чего журналист вынужден был уйти из этой газеты и устроился на работу в ежемесячник «Совершенно секретно» по приглашению главы издательского холдинга Артёма Боровика, который через вскоре – 9 марта 2000 года – погиб в результате авиакатастрофы самолёта «Як-40», совершавшего рейс «Москва-Киев». Через непродолжительное время Владимир Иванидзе вынужден был уйти из холдинга «Совершенно секретно», потом – и вовсе уехать из России.
В процессе сбора материалов для статьи «Спасая подполковника Путина», Владимир Иванидзе за несколько дней до смерти Анатолия Собчака встретился с ним в его квартире в Санкт-Петербурге. По словам Иванидзе, все ответы Собчака сводились к тому, что в бартерных поставках ничего противозаконного не было. Когда же Владимир Иванидзе попытался обратить внимание Анатолия Собчака на документы депутатской рабочей группы Марины Салье и попросил хоть как-то их прокомментировать, Анатолий Александрович отвечал крайне «убедительно» и «аргументированно», как и подобает настоящему юристу: «Не верьте этому!».
Владимир Иванидзе неоднократно пытался взять интервью у Егора Гайдара, но все его попытки оказались тщетными. Столь же безуспешными оказались и попытки Владимира Иванидзе выйти на Петра Авена. Впрочем, в этом направлении Владимиру Иванидзе повезло чуть больше. В интервью радиостанции «Радио Свободы» 11 марта 2010 года («След Тимченко в “докладе Салье”») Владимир Иванидзе о реакции Петра Авена на расследование санкт-петербургских событий 1991-1992 годов поведал следующее: «Во время встречи Петра Авена с группой журналистов ему был задан вопрос, почему он проигнорировал предупреждение Юрия Болдырева о том, что Путин может быть отстранён от должности главы Комитета по внешнеэкономическим связям, и назначил его уполномоченным МВЭС по Петербургу. Вопрос задавал не я, а моя бывшая жена Агат Дюпарк, которую, как иностранного журналиста, пригласили на встречу с Авеном, а меня туда не позвали.
Авен тогда заволновался и ответил ей: “Там тогда ничего не нашли, ничего не было”. Через полчаса сам вернулся к теме и снова повторил: “Там ничего не нашли”. Но ведь “не нашли” как раз благодаря этому назначению».
Сложно сказать однозначно, сколь глубоко в «продовольственной афере» был замешан Пётр Авен. Однако из приведённой выше цитаты видно, как сильно Пётр Олегович нервничал, когда восемь лет спустя ему задали вопрос об обстоятельствах событий начала 1990-х годов.
И последнее. Была ли «продовольственная афера» 1991-1992 годов осуществлена её непосредственными участниками исключительно на свой страх и риск? Думается, нет. Есть основания полагать, что «продовольственная афера» явилась весьма масштабной спецоперацией, огромную роль в которой сыграло тогдашнее Управление Министерства безопасности (с 1993 года – ФСБ) по Санкт-Петербургу. И вот почему.
По версии Владимира Путина, изложенной им в книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» (глава «Демократ», подглавка «Он высох в смысле души»), события 1991-1992 года развивались по совершенно другой схеме, нежели об этом рассказывала Марина Салье, её коллеги и журналисты. Путин утверждал в 2000-ом году, что депутаты Ленсовета к договорённостям о поставках продовольствия по бартерной схеме вообще никакого отношения не имели. Бартерную схему «сырьё в обмен на продовольствие» придумали питерские бизнесмены, а у мэрии не было других вариантов насыщения рынка.
Поэтому Комитет по внешним связям мэрии и согласился с предложенным вариантом. И, дескать, всё было законно: лицензии выдавались, кем положено, ни грамма редкоземельных металлов вывезено не было. А скандал о коррупции был  инспирирован частью депутатов Ленсовета с целью воздействия на Анатолия Собчака, чтобы тот уволил гэбэшника Путина. Плюс – некоторые из депутатов сами хотели заработать на сделках по поставке продовольствия в Санкт-Петербург, «а им ничего не досталось, вот они и нашли злого кэгэбэшника, который мешал, и его надо было изгнать».
Чуть далее, говоря о печальных итогах поставок продовольствия взамен на экспорт сырьевых ресурсов Путин, фактически, расписывается в своей некомпетентности в качестве главы Комитета по внешним связям мэрии:«Нужно было теснее работать с правоохранительными органами и палкой выбивать из этих фирм обещанное. Но подавать на них в суд было бессмысленно – они растворялись немедленно: прекращали свою деятельность, вывозили товар. По существу, предъявить им было нечего. Вспомните то время – тогда сплошь и рядом возникали какие-то конторы, финансовые пирамиды, МММ… Мы просто этого не ожидали».
«Председатель КВС мэрии т. Путин В.В. и его заместитель т. Аникин А.Г. проявили полную некомпетентность, граничащую с недобросовестностью при составлении договоров, лицензий, иных документов, беспрецедентную халатность и безответственность при предоставлении документов депутатской группе, что подтверждается многочисленными расхождениями данных в разных документах», – это уже цитата из пункта 7.6. отчёта рабочей депутатской группы во главе с Мариной Салье от 23 марта 1992 года.
Не доглядели. Растерялись. Не ожидали.
Парадокс, но в оценке профессиональной пригодности Владимира Путина по поводу его деятельности во главе КВС мэрии Санкт-Петербурга сошлись непримиримые оппоненты: сам Путин и авторы отчёта «группы Салье».
В тот же период мэрия Санкт-Петербурга выступила с ещё одной замечательной инициативой: было решено установить жёсткий контроль над игорным бизнесом города с целью пополнения городского бюджета. Для чего, как рассказывал сам Путин, было создано муниципальное предприятие, которое само по себе ни одним казино не владело, но контролировало 51 % акций игорных заведений города. В книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» (глава «Демократ», подглавка «Соприкоснувшись с прекрасным, пора отваливать»), Путин о системе контроля мэрии за игорным бизнесом города на Неве вспоминал следующее: «В это предприятие было делегированы представители основных контролирующих организаций: ФСБ, налоговой полиции, налоговой инспекции. Расчёт был в том, что государство, как акционер, будет получать дивиденды с 51 процента акций».
Забавно, что сделано это было в противоречии с Законом РФ «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», подписанным ещё 22 марта 1991 года первым заместителем Председателя Верховного Совета РСФСР Р.И. Хасбулатовым. И Путин чёрным по белому признаётся в том, что его позиция по поводу установления контроля в Питере над игорным бизнесом противоречила этому закону, делая смущённую оговорку: «Тогда я считал, не знаю, правильно или нет, что игорный бизнес – это такая сфера деятельности, в которой должна быть монополия государства». Заметьте: это говорил юрист. Получается, что юрист Путин не знал, правильно ли он поступал, нарушая действующее законодательство. Если нельзя, но очень хочется – значит, можно. Ещё один прекрасный пример правового нигилизма, основы которого в новой России закладывал, как видно из этого примера, лично Владимир Путин!
Итог этой эпопеи предугадать очень несложно. Бюджет Санкт-Петербурга от контроля за игорным бизнесом не получил ни копейки. Оказывается, владельцы казино показывали только убытки и лишь смеялись над недотёпами из питерской мэрии. «Это была классическая ошибка людей, которые впервые столкнулись с рынком, – сокрушался Владимир Владимирович. – Судя по тому, что схема оказалась неэффективной и с её помощью не удалось достичь задуманного, надо признать, что она не была продумана до конца».
И хотя в муниципальное «игорное» предприятие были делегированы, как уже было сказано, и налоговики, и «эфэсбэшники», итог оказался тот же: не доглядели, растерялись, не ожидали, не продумали до конца.
Несколькими страницами ранее в своих воспоминаниях (глава «Демократ», подглавка «Флагшток был срезан автогеном») Владимир Путин приводит прямо противоположный образец работы того же ФСБ. Вспоминая разгон Советов в октябре 1993 года и сравнивая то, как это происходило в Москве и Санкт-Петербурге, Владимир Путин говорил следующее: «Важно, что тогда уже не было, как в 91-м, раскола среди правоохранительных органов. Руководство управления ФСБ – а возглавлял его тогда Виктор Черкесов – с самого начала заявило о своей поддержке мэра. Оно провело ряд мероприятий по задержанию экстремистов, которые устраивали провокации, собирались что-то взрывать, дестабилизировать обстановку. На этом всё и закончилось».
То есть, когда дело касалось отстраивания «управляемой демократии», ФСБ показывало отличные результаты. Но как только ФСБ в Санкт-Петербурге пыталось контролировать бизнес – ничего не выходило, всё падало из рук.
Теперь остаётся найти олухов, которые поверили бы в эту версию.
… Начало 1990-х годов и в самом деле было тем временем, когда Контора активно проникала не только в разного рода общественно-политические движения, но и – что было весьма немаловажно! – в криминальные и деловые круги. Построение «управляемой демократии» требовало, с одной стороны, отсечения правильной оппозиции от «неправильной», а с другой – конечно же, требовало ещё и денег. Много денег. И в этом плане «продовольственная афера» 1991-1992 годов была отличным способом пополнения «конторской» кассы.
А теперь вопрос: чем же в этот крайне интересный период истории России и, в частности, города на Неве занимался Дмитрий Медведев?
Купив книгу «Путин против Медведева: схватка бульдогов под ковром», которая, как уже было сказано, поступила в продажу с 25 августа 2011 года, вы сможете получить ответ и на этот вопрос. Не пропустите!
Игорь ОСОВИН
ИСТОЧНИКИ:
Книжные публикации:
  • Геворкян Н., Колесников А., Тимакова Н. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. – М.: Вагриус, 2000.
Газетно-журнальные и интернет-публикации:
  • «Гласность», общественный фонд, 18.03.2000 г.: «В. Путин – “президент” коррумпированной олигархии» (автор статьи – Марина Салье на ныне недоступном сайте «Общественного фонда “Гласность”»:http://www.compromat.ru/page_9618.htm);
  • «Новая газета», № 18 от 13.03.2000 г.: «Колбаса для Питера. Как В. Путин пытался спасти свой город от голода» (автор статьи – Олег Лурье: http://www.novayagazeta.ru/data/2000/18/11.html);
  • «Радио Свобода»; «Почему Марина Салье молчала о Путине 10 лет»: интервью Марины Салье «Радио Свобода» (от 02.03.2010 г.) и его расшифровка (http://www.svobodanews.ru/content/article/1972366.html);
  • «Радио Свобода»; статья Владимира Иванидзе «Спасая подполковника Путина», переданная им для сайта «Радио Свобода» (опубликована 16.03.2010 г.): http://www.svobodanews.ru/content/article/1983851.html;
  • «Радио Свобода», 09.03.2010 г.: «Как Собчак и Путин ходили на ковёр» (интервью бывшего начальника Контрольного управления Администрации Президента РФ Юрия Болдырева радиостанции «Радио Свобода»:http://www.svobodanews.ru/content/article/1978453.html);
  • «Радио Свобода», 11.03.2010 г.: «След Тимченко в “докладе Салье”» (интервью Владимира Иванидзе радиостанции «Радио Свобода»: http://www.svobodanews.ru/content/article/1979833.html);
  • «Труд», № 10 от 23.01.2008 г.: «Дмитрий Медведев: Россия – страна правового нигилизма» (http://www.trud.ru/article/23-01-2008/125073_dmitrij_medvedev_rossija--strana_pravovogo_nigiliz.html). 

Популярные сообщения